Россиянκа Мария Шарапοва наκануне финала «Ролан Гаррοс» рассκазала журналистам, в том числе и κорреспοнденту «Чемпионат.com», о своих ожиданиях от финала, о том, что она знает о Саре Эррани, о Уимблдоне-2004, о смене тренерοв и раκеток, о приметах, причёсκах и мнοгοм другοм.
— Как вы готовитесь к финалу «Ролан Гаррос»?
— Для меня это особенный день, поскольку я впервые вышла в финал этого турнира. Вы знаете, мне повезло, что я выиграла довольно много соревнований, поэтому не так часто я играю в финале какого-то турнира впервые. Для меня это новая ситуация, но я долго мечтала сыграть в финале Открытого чемпионата Франции. Я очень рада.
— Вы впервые оказались в финале в Париже, впервые за долгое время стали первой в мире. Какие эмоции сейчас у вас внутри?
— Я уже не в первый раз поднялась на вершину рейтинг-листа, но, конечно, это очень большое событие для любого игрока. Давление — это часть игры. Ты обязан ощущать волнение, это абсолютно нормально. Весь вопрос в том, как ты сумеешь с этим справиться.
— Что для вас важнее: вернуться на первое место, «Карьерный шлем» или просто выиграть турнир «Большого шлема» после четырёхлетнего перерыва?
— Каждый пункт очень важен. После операции, то есть несколько лет назад, я поставила перед собой цель вернуться на вершину. Я очень рада, что это удалось. Просыпаться каждое утро, зная, что ты занимаешь первое место, — это невероятно приятно. А по поводу финала… Посмотрим, как всё пройдёт в субботу, какие у меня будут ощущения, можно ли будет их сравнить с теми, что были в предыдущих финалах.
— Вы сказали, что очень рады вернуться на первое место. Вы как-то отмечали это событие в четверг, или сейчас все ваши мысли о финале?
— Я «отпраздновала» своё первое место в массажном кабинете (смех в зале). Это было очень приятно (смеётся).
— Вы провели свой первый финал «Большого шлема» в возрасте 17 лет. Вы часто вспоминаете тот матч?
— Да. Я вспоминаю тот матч, вспоминаю, что вышла на корт без каких-либо лишних мыслей в голове. Тогда я просто хотела сыграть в свой теннис, на меня ничего не давило.
— Насколько для вас важны маленькие суеверия во время матча? Я говорю о шажочках между розыгрышами и других подобных вещах.
— Мне кажется, хорошо иметь свои приметы и соблюдать их. Между розыгрышами ты можешь сосредоточиться, отвлечься, настроиться или расслабиться. То есть можно выбрать действие, которое нужно в конкретный момент. Иногда ты думаешь о важности момента, о том, что полный стадион, это давит, особенно если игра не очень идёт. Я стараюсь использовать время между розыгрышами с пользой, чтобы сфокусироваться и понять, что нужно сделать. Мы играем порой несколько часов, и на протяжении всего этого времени сложно всегда держать идеальную концентрацию, так что нужно знать, что делать в те моменты, когда что-то не клеится. Надо стараться продолжать играть так хорошо, как только возможно.
— После операции вам пришлось поменять несколько вещей. Вы сменили тренера, взяли другую ракетку, изменили движение при подаче. Какое изменение вы считаете наиболее ценным?
— Мне пришлось многое изменить, но дело не только во мне, все игроки меняются и принимают какие-то решения. Наверное, это самая тяжёлая часть работы профессионального спортсмена. Потому что иногда приходится менять что-то, что приносило успех в прошлом, но сейчас надо выбрать нечто иное. Иногда ты чувствуешь, что надо что-то изменить. Например, тренера, тренера по ОФП или ракетку. Так что постоянно по ходу профессиональной карьеры надо принимать подобные решения. Не всегда они приводят к результату. Вы видите, как часто игроки переходят от одного тренера к другому, как они меняют ракетки. Каждый хочет найти лучшее для себя. Надо разобраться в себе и понять, что можно улучшить.
— Что вы знаете о вашей сопернице по финалу Саре Эррани? Вы помните её по академии Ника Боллетьери?
— Нет, если честно, не помню. Но я точно знаю, что она — опасный игрок, поскольку она играет отлично и здесь, в Париже, и на протяжении всего грунтового сезона. Она завоевала уже несколько титулов. Сара сильно прибавила, она уверена в себе, так что Эррани — очень опасная соперница.
— Мария, вы говорили, что у вас в команде, в группе поддержки нет лишних людей и что 14 билетов даже не можете раздать…
— Нет. Раздать я могу, но не хочу (смеётся).
— Для вас это будет особый матч – первый финал на «Ролан Гаррос». Кто-то специально приедет вас поддержать на этом поединке из ваших близких, родных, друзей?
— Нет. Команда будет та же самая.
— После полуфинала поднимался этот вопрос, что ваш первый успех на «Ролан Гаррос» — четвертьфинал – пришёлся на 2004 год. В том же розыгрыше в финал впервые вышли две другие россиянки. Вы смотрели тот матч, помните?
— Да, смотрела. Я очень хорошо его помню, потому что я была уже в Бирмингеме, готовилась там к турниру. Я видела этот финал, и я думала, что я бы, конечно, хотела оказаться на их месте. Помню, что когда я выиграла Уимблдон, то вспомнила этот момент, когда я смотрела на этот финал, что я думала про него и как я хотела быть там – играть в финале.
— За кого вы тогда больше болели?
— Нет. Я не болела, я просто смотрела. Я видела, что две девочки из России играют в финале, и я бы хотела, чтобы там когда-нибудь была бы я. Просто моя мечта сбылась быстро (улыбается).
— Вы говорили про гейм-план, что вы не следуете советам Томаса Хогстедта…
— Но стараюсь (улыбается).
— Вот как раз Матс Виландер сказал, что Мария Шарапова на этом турнире свой план на игру выполняет от и до.
— А откуда он знает мой гейм-план?
— Видимо, он знает.
— Все много чего знают (улыбается).
— То есть этот ваш пассаж является шуткой, или же вы прогрессируете в этом направлении?
— Конечно, ты проводишь время с тренером, работаешь над чем-то, он тебе что-то подсказывает про соперницу – что нужно делать. Но, в конце концов, когда счёт по пяти в третьем сете, я просто об этом не думаю. К тому времени ты находишься на корте два с половиной часа, около трёх, и в той ситуации, кажется, не то чтобы ты всё знаешь, а просто ты всё чувствуешь и больше играешь на эмоциях, по инстинкту, чем по каким-то словам.
— Многие спортсмены перед ответственным матчем спорят с друзьями, что изменят что-то в своём имидже в случае победы – постригутся, перекрасят волосы или что-то ещё сделают…
— Нет. Мне такое не надо (смеётся).
— Просто когда в апреле вы выставили интернете свою фотографию в новом имидже, с короткой стрижкой, это вызвало потрясающий эффект. В будущем вы можете себе представить, что вы можете изменить свою внешность?
— Ну, это я делала не для смены имиджа, а просто для себя. Думаю, что, пока я буду играть, мне будет тяжело с такой короткой стрижкой. Может, когда я закончу выступать, то я об этом подумаю, потому что мне это понравилось.
— Почему будет тяжело играть с короткой стрижкой?
— Я не знаю, мне просто так кажется.