ЕСЛИ БЫ ИГРОКИ СМЕЯЛИСЬ, ЭТО БЫЛА БЫ ПРОБЛЕМА
— Полное впечатление, что настроение у команды после матча с Польшей было крайне пасмурным. В смешанной зоне стартовый состав поголовно выглядел крайне мрачным, на следующий день ни один (!) футболист не остановился перед прессой после тренировки…
— (Прерывает.) При всем уважении к прессе, поведение игроков следует понять. Мне кажется, на следующий день после матча можно оставить футболистов в покое. Касается это, кстати, и меня. После игры я дал интервью шести телекомпаниям, ходил на пресс-конференцию и т.д. А сегодня (в среду. — Прим. И.Р.) они снова хотели со мной поговорить! Но ведь с тех пор я только успел восемь часов поспать — что нового могу сказать?
И игроки — то же самое. Я вас прекрасно понимаю, вам нужно делать свою работу. Но стоило бы подумать и о другой стороне, взглянуть на ситуацию ее глазами. Однако в большинстве случаев никто этого делать не хочет.
— Вернемся к плохому настроению команды.
— Я очень этим доволен. А также тем, что они размышляют о прошедшей игре, анализируют ее. Выходя на тренировку, и я, и некоторые другие люди услышали, что футболисты обсуждают матч с Польшей — в частности, момент с пропущенным голом. «Мы не имеем права снова допустить ситуацию, при которой так много игроков побежало вперед и никого не осталось на контроле»… Действительно, причин для смеха не было — как и его самого. И это хорошо.
— Некоторые тренеры не переносят, когда футболисты легкомысленно воспринимают неудачи, смеются после подобных игр. Вы относитесь к их числу?
— Да. Когда мы проигрываем, смех игроков вызывает у меня отторжение. И сейчас, хоть мы и не уступили, а сыграли вничью, в автобусе после матча царила тишина. Даже сегодня утром я видел по некоторым игрокам, насколько они раздосадованы. За ночь у них это не прошло, чему я только рад.
— Тогда почему вы все-таки сказали после матча, что Россия играла лучше? Чтобы морально поддержать игроков?
— Потому что в тот момент у меня действительно было такое ощущение. Моральную поддержку игроков предпочитаю осуществлять иными средствами. При оценке качества игры для меня имеет первостепенное значение, насколько умело команда контролировала мяч, как он у нее держался. При этом речь идет не о пасах назад, а о слаженной комбинационной игре. А она у нас, как я вам уже говорил, была! Поляки играли исключительно на контратаках, но другое дело, что мы дали им инструменты для того, чтобы у них это получалось успешно.
— По-вашему, нет необходимости использовать какие-то особые методы, чтобы вернуть команду в ровное позитивное настроение?
— Нет. Чувство разочарования, которое испытывают игроки, — только к лучшему. Повторяю: вот если бы они смеялись, это была бы проблема. А они сидят на скамейке во время тренировки, обсуждают… Формально чему расстраиваться — первая игра выиграна с крупным счетом, вторая сыграна вничью с хозяевами турнира. Но они недовольны результатом! Потому что у них, как и у меня, было чувство, что мы могли выиграть этот матч. Правда, говоря объективно, и проиграть тоже.
— Возникали ли у вас в течение последнего отрезка матча мысли о том, что вероятность поражения вполне зрима?
— Нет, я не думал об этом ни секунды. О таких вещах я начинаю думать только в моменты, когда нас переигрывают и надо срочно что-то менять. Этого не было. А то, что у поляков возникала острота, естественно — не только у нас, но и у них тоже есть группа очень хороших игроков.
— Скажи вам кто-нибудь до игры о ничейном исходе — это устроило бы?
— Нужно быть реалистом: ничья с хозяевами турнира — очень хороший результат. Даже лучшие сборные мира в выездных матчах побеждают далеко не всегда.
С ПОЛЬШЕЙ МЫ ИГРАЛИ ПРАВИЛЬНЕЕ, ЧЕМ С ЧЕХИЕЙ
— У вас нет ощущения, что 4:1 в стартовом матче — это было слишком, потому что ожидания от нашей команды взметнулись на чрезмерную высоту?
— Это правда. В то же время скажу вам: с Польшей мы играли лучше, правильнее, чем с Чехией!
— ???
— Весь мой опыт в футболе подсказывает: чаще всего тот, кто берет под контроль мяч, выигрывает игру. С чехами были идеальные моменты, но создавались они при помощи контратак. С поляками же у нас мяч в целом держался лучше.
— Широков сказал, что во встрече с Польшей нам не хватало хорошего последнего паса. Согласны?
— Да. Мы у чужой штрафной теряли так много мячей, они застревали в ногах у соперников. Происходило это потому, что у поляков очень много футболистов постоянно находилось в обороне. Найти свободное пространство между ними было крайне сложно.
— В России говорят: «С высоты больнее падать». Поэтому я и сказал вам о возможной чрезмерности крупного счета в стартовом матче.
— Я не настроен столь негативно. Вы могли видеть мое лицо после встречи с Польшей, я тоже был немного расстроен результатом. Но, остыв, пришел к выводу, что это хороший результат.
— Большинство специалистов после первого тура Euro-2012 назвали Россию его лучшей командой. Согласны?
— По результату, по прекрасным атакам, которые предшествовали нашим голам, — да. Но если говорить о плане на игру в целом, то, повторяю, с Польшей он был реализован лучше.
— Вы видели абсолютно все матчи Euro?
— Да.
— Кто-то вас сильно удивил?
— Не сказал бы. Разве что итальянцы, которые после поражения от нас поменяли схему и теперь используют модель с тремя центральными защитниками, по которой играет «Ювентус».
— Верно ли говорить, что Россия тремя сухими мячами в товарищеском матче разбудила «Скуадру адзурру»?
— На сто процентов! Если вы слышали, что говорит их тренер (Чезаре Пранделли. — Прим. И.Р.), то могли в этом убедиться. Итальянцы поступили так же, как Гус во времена работы в сборной России. Когда он возглавил ее в 2006 году, ведущим клубом был ЦСКА, игравший по схеме с тремя центральными защитниками, и Хиддинк использовал именно ее. А перед Euro-2008, когда «Зенит» выиграл Кубок УЕФА, он перешел на нашу модель. И в Австрии, и Швейцарии это сработало!
— Матч Испания — Италия вообще произвел очень яркое впечатление.
— Согласен: прекрасный матч, потому что обе команды хотели атаковать. Он был намного ярче, чем игра немцев с португальцами. Германия, хотя в этой встрече и победила, может играть лучше.